О влиянии перемены крестильных имен на ход генеалогического исследования

 

 

Некоторые генеалогические исследования, связанные с поисками предков,

заслуживают отдельного описания, потому что вполне относятся к разряду задач

с трудно решаемыми условиями.

 

Об одном из них и пойдет речь.

 

Сложности, связанные с отсутствием или плохой сохранностью документальных источников, с ограничениями доступа к ним,

и с вытекающими из этого последствиями, а именно с отсутствием прямых доказательств родства между персонами

искомого рода, можно продемонстрировать на примере генеалогического исследования рода крестьян Воронцовых,

основателей деревни Полдневка Ветлужского уезда Костромской губернии.

 

Несколько слов о том, как распределяются источники, а нас интересует определенная их категория,

по генеалогии податных сословий, в архивохранилищах государственных архивов.

 

Территории бывших губерний неоднократно подвергались административно-территориальным изменениям,

и в результате сложилась простая для понимания, как исследователей, так и потребителей архивной

информации система: архивы хранятся по территориальной принадлежности их фондообразователей.

Например: большая часть Ветлужского уезда Костромской губернии, в т.ч. с. Широково,

где находилась церковь, прихожанами которой были Воронцовы, в 1922 г. вошла в состав Нижегородской губернии.

Все архивно-документальные источники, имеющие отношение к этой территории, были собраны в хранилищах

Государственного архива Горьковской (Нижегородской) области.

 

Однако исключение составили некоторые фонды губернских учреждений, благодаря чему в нашем распоряжении

остались ограниченные по количеству, но емкие по информативности источники.

Это - исповедные росписи Николаевской церкви с. Широково за один год - 1907 в фонде Костромской

духовной консистории и документы 7-ой – 10-ой ревизий на казенных крестьян Широковской волости

Ветлужского уезда в фонде Костромской казенной палаты.

Хронологический разрыв между источниками составил ровно полвека: для любого исследования,

особенно генеалогического, срок очень большой.

Тихон Ипполитович Воронцов, самый ранний из известных представителей рода, - точка отсчета в поисках.

В исповедных росписях Николаевской церкви с. Широково в части «Военные,

состоящие на действительной службе, отставные и их семейные» он упоминается отставным рядовым среди

исповедавшихся и причастившихся жителей д. Полдневка (Софьино) Широковской волости Ветлужского уезда

Костромской губернии, главой семьи в возрасте 66 лет, т.е. 1841 года рождения.

Кроме членов семьи Тихона Ипполитова, его детей и внуков, в исповеди под тем же номером дома или двора №15,

под фамилией Воронцов записана персона по имени Федор Филиппов, 22 лет.

Очевидно, Федор состоял с главой семьи в достаточно близком родстве, если доверять названию графы исповеди:

«Военные и их семейные».

 

В теории факт его существования может быть доказательством родства с другими персонами рода.

Необходимо обратить внимание на то, что большая часть жителей Полдневки, учтенных в исповедных росписях 1907 г.,

записаны с фамилией Воронцовы. Самые «старые» по возрасту из них рождены до отмены ревизий, т.е. до 1858 г.:

это наш Тихон Ипполитов, как мы уже вычислили 1841 года рождения, Стефан Климентов - 1855 г.р., и Евдокия Климентова - 1849 г.р.

Ревизская сказка на казенных крестьян Полдневки Ветлужского уезда 1858 г. должна содержать сведения об этих персонах.

Ревизские сказки, документальный результат подушной переписи населения, были введены в 1713 г.

«для распределения содержания войска по числу ревизских душ», впоследствии стали повсеместно регулировать и учитывать

платежи подушных податей. Всего было проведено 10 ревизий и последние из них приходились №9 – на 1850,

№10 – на 1858 гг.

 

В ревизской сказке 1858 г. Полдневка Широковской волости Ветлужского уезда значится не деревней,

а починком, и все казенные души, первые жители Полдневки, составляли одну семью, известную впоследствии под фамилией Воронцовы.

Из них с исповедной росписью 1907 г. по именам и по возрасту совпали персоны: Стефан Климентов и Евдокия Климентова.

Филипп Климентов, вероятный отец Федора Филиппова, присутствовал только в ревизской сказке.

Ни Тихона, которому на момент ревизии должно быть 16-17 лет, ни его отца Ипполита, среди них не оказалось.

Отсутствие Тихона и Ипполита в ревизии 1858 г. могло иметь много разных объяснений, но для выбора единственно

правильного необходимо исследовать более ранние источники.

 

В поле графы «из того числа выбыло» предыдущей ревизской сказки по Полдневке 1850 г. есть запись, имеющая отношение ко всей семье:

«Переведены из д. Полома по предписанию г. управляющего палатою от 25 мая за №187».

Во главе семьи, как и в ревизии 1858 г., записан Мартьян Авакумов 68 лет и его сыновья: Максим 40 лет, близнецы Александр и Клемент по 35 лет.

Появляется запись о последнем, младшем сыне Мартьяна Авакумова Иване, который в ревизии 1858 г. по какой-то причине не учтен.

Его возраст в графе предыдущей ревизии, 1834 г., обозначен 16 лет (1818 года рождения),

а в графе «из того числа выбыло» - запись, объясняющая его отсутствие в более поздних документах:

«отдан в рекруты в 1838 г.»

Рекрутской повинности подлежали в государстве все те сословия, которые платили в казну подушную подать, а именно: мещане, казенные, удельные,

помещичьи крестьяне, дворовые люди, свободные хлебопашцы и др.

В рекруты забирали людей не моложе 20 лет и не старше 35,

ростом не менее 2 аршин 3 вершков, здоровых и не страдающих явными недостатками.

По уставу 1831 г. , по которому забрали Ивана Мартьянова, срок рекрутской службы равнялся 20 годам.

Сельское общество должно было внести в казну деньги на его прием в рекруты: на обмундирование (на одежду и обувь),

на провиант, на жалованье. Рекрутское присутствие выдавало виды (название документа) женам рекрут.

Как известно, отданные в рекруты казенные крестьяне, их жены и рожденные во время службы дети, так называемые кантонисты,

переставали учитываться как казенные податные души, потому что подушная подать с них снималась,

и переводились из ведения Министерства государственных имуществ в ведение Военного ведомства.

Именно по этой причине упоминаний об Иване и о возможно родившихся в рекрутстве его детях в ревизской сказке 1858 г. быть не могло.

По законам солдат полевых и имеющих постоянное местопребывание войск размещали на квартирах обывателей.

Солдаты имели возможность иметь рядом с собой свою жену и детей.

В разные времена содержание солдатских жен и детей оплачивалось то военным ведомством,

то казенным ведомством: «Начальство должно удовлетворять требование мужей по доставке жен по мере возможности и удобности размещения их,

отпуск же денег на продовольствие и прогоны следует быть от казенных палат» .

 

Обратившись к еще более ранним ревизским сказкам уже деревни Полома, из которой Воронцовы переселились в Полдневку,

а именно 1834 и 1816 гг. узнаем, что у Мартьяна Авакумова из 6-х детей – две дочери и четверо сыновей,

известных нам как Максим, Александр, Климент и Иван.

Т.е. сын с именем Ипполит у Мартьяна Авакумова во всех ревизских сказках так и не появился.

И у нас нет прямых доказательств, что Тихон Ипполитов Воронцов (с него начиналось наше исследование) является внуком Мартьяна Авакумова и членом семьи,

которую мы исследовали как основательницу починка Полдневка.

 

В ревизских сказках 1850 и 1858 гг. Тихон Ипполитов не вписан, хотя к моменту ревизий ему было 9 и 17 лет соответственно.

Причиной, по которой запись о нем отсутствовала, могла быть той же, что и у Ипполита: Тихон не учитывался как ревизская душа,

платящая подушную подать. Если Вы помните, Тихон Ипполитов Воронцов записан в той части исповедной росписи,

в которую вносили военных, отставных, а значит, во времена 9-ой и 10-ой ревизий вполне мог быть кантонистом и

учитываться по военному ведомству.

Чаще всего солдатским детям было уготовано воспитание в гарнизонных школах, позже в военно-сиротских отделениях и

кантонистских школах, а после них - военная служба, величина срока которой зависела от действующего на момент взятия на службу

Военного устава.

Отсутствие Тихона Ипполитова в ранних документах 1850 и 1858 гг. как кантониста, совпадает с рекрутством Ивана Мартьянова.

И нетрудно сделать вывод, что Иван Мартьянов идеально подошел бы на роль отца Тихона Ипполитова, если имя первого совпало бы

с отчеством второго.

Попытаемся ответить на вопрос, мог ли ИВАН стать ИППОЛИТОМ?

 

Всем известно о существовании различных вариантов одного и того же имени: например, Георгий – Егорий – Егор – Игорь – Юрий,

или Евдокия -Авдотья, или Агриппина - Аграфена и т.д. Не вдаваясь в особые исследования можно сказать об идентичном звуковом ряде

во всех трех примерах. Известны несколько иные примеры перемены имен: члены семьи знали свою любимую бабулю как Марфу,

а обратившись с запросом в архивы об уточнении даты ее рождения, узнали, что при крещении ей было дадено имя Мария.

И, наконец, третий вариант - яркий пример двух, казалось бы, совершенно разных имен у одной и той же персоны:

одна из прабабок Розанова Василия Васильевича, по мужу Жадовская, упоминается в разных документальных источниках то как Прасковья,

то как Матрена с отчеством Андреевна.

Что же общего было между приведенными выше похожими и совершено разными именами?

 

Основным документом при выборе имени новорожденному в период до 1917 г. были святцы. Все многочисленные варианты одного и того же имени

объединялись образом святого, который звался именем, данным младенцу. В один и тот же день Православная церковь праздновала именины разных святых:

например Мария и Марфа имели два общих календарных дня: 6-го февраля поминали сестер Марию и Марфу, дев Азийских, а 9 июня – Марию и Марфу, мучениц Персидских.

Именины Матрены и Параскевы совпадали в день 20 марта (мученица Матрона Амисийская – Понтийская и мученица Параскева Римская).

30 января, в общий день святых Иоанна и Ипатия, православная церковь отмечала патриарха и Вселенского учителя Иоанна Златоуста Константинопольского

и священномученика Ипполита Остинского, Римского епископа.

Согласитесь, случай экзотический. Рожденного около 30 января Ивана-Ипполита, в семье, вероятно, и звали то Иваном, то Ипполитом. На вопрос, в какой момент

своей жизни Иван Мартьянов был записан в документах Ипполитом, ответить трудно, но предположить можно.

Скорее всего, это произошло в период военной службы, когда все бывшие казенные души приобретали новый статус, получали «прочные» фамилии,

обычно распространявшиеся не только на прямых потомков, но и на большинство представителей рода.

Непростую генеалогическую «задачку» удалось решить,

 

1) исследуя косвенные признаки родственных связей,

2) привлекая в качестве источников законы Российской Империи, Православный календарь имен святых,

3) исследуя информацию формуляров архивно-документальных источников.

 

Государственный архив Костромской области (ГАКО), ф. 130, оп. б/ш, д. 555

 

ГАКО, ф. 200, оп. б/ш, д. 20, ф. 200, оп. б/ш, д. 18, ф. 200, оп. б/ш, д. 204, ф. 200, оп. б/ш, д. 670.

 

ПСЗ, II, 1831, т. 6, № 4677, с.502

 

ПСЗ, I, Т. XXXVII, № 28714 с.793-795. 2 августа 1821 г. О высылке солдатских жен к мужьям их.

_____

 

 

Евгения Антушева

Руководитель проекта "Архивное дело":

генеалогия, поиск архивных документов,

составление родословных, консультации

http://www.1archive-online.com

mailto:webmaster@1archive-online.com

+972-777-501-051